СВЯЩЕННИК КОНСТАНТИН КАМЫШАНОВ
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Притча, по видимости, проста.
Отец, встретив Блудного сын, велел заклать упитанного тельца и сотворить пир радости. Этот образ напоминает нам Пасхальный пир вечной Пасхи.
Младший сын ЕЩЕ не достиг трапезы, а старший находится в раздумье – войти или УЖЕ обидеться. Таким образом телец упитанный и пасхальная трапеза пока пуста. Старший работал Отцу всю жизнь и имеет полно право по праву работника. Младший только пообещал трудиться. И мы видим, что для них обоих право войти в праздничный чертог связан с трудом.
Оба они ожидали платой за божий труд не в той форме, какой может вознаградить Бог.
Младший, решивший «найти» себя, полностью изгоняет из памяти память о Боге-Отце. Жизнь без Бога и теперь кажется поиском себя самого вне рамок, условностей, диктатуры нравственности и религии. И сейчас многим кажется, что обретение себя в свободе моего скованного Я. То о чем писал Ницше – человеке существующем в пространстве, где произошла гибель богов. Пространство, где бог – человек.
Кроме того, блуд и лютые болезни часто попускаются Богом гордым. Бог позволяет блудному бесу вселиться в гордую душу, ради того, чтобы гордый, увидев свою беспомощность и свое свинство, пришел умозаключению, что гордость его беспредметна. Или вселиться в гордого духу немощи, чтобы он познал свое бессилие.
Это великая ошибка постмодерна – искать себя в себе. Нас в себе нет. Мы не есть мы – только отражение Бога. Я – это Бог внутри моего сердца.
Мы – это ипостась божественного бытия, развернутого в мире и больше ничто.
Святой сказал, что Бог создал этот мир не для нас, а для Себя. Более того, он нас создал не для нас, а для себя и мы без Бога не имеем жизни. Мы без Бога не личность, Мы без Бога – жилы и вода, ищущие жилы и воды. Какая-то масса, извивающаяся и страдающая, бессмысленная и слепая. Чисто гад. Родня сатане. И страдания как у сатаны – то жгучий жар ненависти, то ледяная тоска уныния. Или от чего сохрани Боже – паническая атака.
Любовь и свобода – неразлучная пара. Если человек пьет, блудит и обижает людей и нет в нем покаяния – его не спасти. Такого не может спасти даже Бог. Но, иногда находятся дамы, которым приходит дух искушения – кого-нибудь спасти. Они выбирают себе венец святости и берут в мужья пьяниц или дураков. Типа спасут. И пропадают. Коту характер не переделаешь, а тут человек. Если он не хочет, то Сам Бог отступает
— Света! Я не против твоей святости. Можно я, грешный, уйду из семьи, с двумя девочками. А ты спасай хоть самого черта!
И Света очнулась от своего честолюбия. Точно так пришла в ум, как Блудный сын. Очнулась и поняла, что в поисках «себя» она начала сжигать семью и нести горе любимым, любовь которых и личность которых она вменила ни во что. Она, ослепленная эгоизмом начала рушить семью — малую церковь. Ум подсказал ей, что она пролетает мимо спасения по своей дури и страсти. Блудный сын – это не виртуальная история.
И вот, унижение, голод, срам, жизнь среди свиней, грязь достучались до сознания: Надо вернуться туда, где БЫЛО СЫТО!!!!
В общем то, как-то подло. Как будто он сомневался в любви брата и отца. Таким расчетом он унижал отца и думал о нем, как о себе: Все что делается, делается с мыслью, как бы с кого что сорвать. А отец любил его…А сын так изуродовался грехом, что не понимал, что любовь всего терпит, всего надеется, все прощает, не радуется неправде…
Тупость – это дефект ума, а не способность любить. Это свойство все мерить своим негодяйством и деньгами
Нет-нет-нет. Тонкость в том, что этот Блудный сын осознал, что восстановление связи с Богом не в покаянии. А тут мы грешим, тут мы останавливаем свой ум и тут мы встаем в духовный ступор. Покаяние – это условие и момент возвращения к Богу. Покаяние еще не спасение.
У нас покаяния полною Мы каемся, а на исповеди говорим:
Грехи те же? Значит, Бог тебе не простил грех. Значит, ты причастился попусту. Если за покаянием нет труда Божия, все это просто марлезонский балет. Лукавство и сон души.
Бедный отец. Старший сын только лишь терпит отца, а радость его не с отцом, с друзьями. Радость его не в любви к отцу, а к шашлыку. Младший пришел заработать на нем денег и насытиться. И никто не любит его
История подготовки к Великому посту повторяет сотворение и падение мира. В Рождество мы как бы вошли в мир. В неделю мытаря, мы должны были приняв изобилие Сплошной недели, устыдиться щедрости церкви и заметить в себе начало фарсейского лицемерия и мытаревой пустопорожней сентиментальности. Неделя о Блудном сыне довела тему фарисей-мытарь до драмы. Каждый сам-себе негодяй не любит Бога, и видит в нем латифундиста и председателя колхоза. А они им ОТЕЦ!
По сути – это и есть суть Пасхи – торжество любви
Но ощутить ее животворность и божественность на Пасху мы можем вполне, только пройдя огонь, воду и медные трубы всех недель поста. Всех тех процедур реанимации и восстановления души, которые реанимируют настоящее наше Я. Радость Пасхи она от восторга божественной любви, в которой мы становимся сами собой по настоящему.
Нам обязательно необходимо планомерно , неделя за неделей проходить реанимационные процедуры. Первую, неделю. Мы должны были прожить устыжаясь милости и щедрости церкви, в виду нашей мытаревой корысти и фарисейского бездушия. В неделю о блудном сыне нам стоит думать о нашей нелюбви и о том, как она может вернуться. Думать и просить Бога оживить нас, хоть через сапоги, хоть через перстень на шее, хоть через тельца упитанного. Думая и переживая о том, что главное не сапоги, а наше не умение любить ни Бога, ни брата. И, что это не умение не только источник нашего обнищания, страдания, скотство, горя, несчастия, но и просто источник смерти среди свиней.
Господи, помоги нам войти в ум полный любви и в любовь, полную ума!
Братия, постимся постом приятным. Потому что пост – это есть память смертная, память о любви Бога к нам, реализованная в нашем милосердии и труде во славу Божию, в чем и помоги нам, Господи!
Никто пусть не боится смерти, ибо освободила нас смерть Спасителя.