Каждый, кто смотрел на Москву с обзорной площадки на Воробьевых горах, наверное, останавливал свой взгляд на виднеющихся справа у излучины Москвы-реки колокольне и двух храмах. Это один из старейших московских монастырей — Андреевский. В 1992 году в храмах древней обители возобновились богослужения. Узнав о том, что при святой обители существует питомник служебных собак отечественных пород, корреспонденты «Друга» попросили протоиерея Бориса Даниленко, настоятеля Патриаршего подворья и директора Синодальной библиотеки Московского Патриархата, поделиться своими размышлениями о роли в нашей жизни животных. 

В излучине Москвы-реки, у Воробьевых круч уже не одно столетие стоит святая обитель. Сегодня здесь расположился Андреевский монастырь — колыбель духовного образования и гуманитарной науки в Москве. Именно здесь, в стенах древней обители, 350 лет назад боярином Федором Ртищевым, ревнителем духовного просвещения, было основано знаменитое ртищевское братство. Ученые монахи, собранные им, занимались здесь переводами святоотеческих творений с древнегреческого и латыни на церковнославянский язык. Здесь же велась работа по подготовке первого на Москве издания Библии, увидевшего свет в 1663 году. Впоследствии ученые насельники монастыря перебрались в Богоявленский и Заиконоспасский  монастыри, где возникла Славяно-Греко-Латинская академия, преобразованная в Московский Университет и Московскую Духовную Академию

Питомник на монастырском подворье.

  Каждый, кто смотрел на Москву с обзорной площадки на Воробьевых горах, наверное, останавливал свой взгляд на виднеющихся справа у излучины Москвы-реки колокольне и двух храмах. Это один из старейших московских монастырей — Андреевский. В 1992 году в храмах древней обители возобновились богослужения. Узнав о том, что при святой обители существует питомник служебных собак отечественных пород, корреспонденты «Друга» попросили протоиерея Бориса Даниленко, настоятеля Патриаршего подворья и директора Синодальной библиотеки Московского Патриархата, поделиться своими размышлениями о роли в нашей жизни животных.

   -Отец Борис, где она, та точка отсчета, что связывает православного священнослужителя с миром братьев наших меньших? Должно быть — в детстве, Ведь все мы родом из детства. Именно в нем наши духовные корни. Ощущение добра и зла дает нам общение с живой природой и собаками в частности

—  Я действительно очень люблю собак. С самого раннего детства у менясложились с ними особые отношения. Наше семейное предание говорит, что когда мне было примерно 3 года и мои родители снимали в Подмосковье дачу, то у меня там был друг — восточно­европейская овчарка по кличке Джек. Был он свиреп и грозен, но меня любил и даже слушался. И вот однажды, когда моя дрессура совсем, видно, ему надоела, этот огромный зверь разодрал на мне одежду на глазах у моей бабушки и других взрослых. Но каково же было их удивление, когда на мне, отнятом у Джека, не оказалось ни единой царапины. Удивительным было и то, что я, в отличие от взрослых, совсем не испугался, и продолжал добиваться выполнения команды: «Джек, на место!» Я всегда мечтал иметь свою собаку. Но лишь когда я стал совсем взрослым человеком, мечта эта сбылась — у нас в доме появился ротвейлер. Это было в середине 80-х годов. Когда дело дошло до дрессировки, я стал ходить на ближайшую площадку ДОСААФ,кстати,одну,как мне кажется,из лучших в Москве –в Орехово,неподалеку от Царицынского парка. Ею руководил замечательный дрессировщик Евгений Умблия. Меня поразили совсем особые отношения, очень добрые и сердечные, между людьми, которые собирались
там. Многие из них стали моими друзьями. Тогда я сделал для себя открытие: собаки способны сблизить и подружить людей очень разных во всех отношениях — и по социальному положению, и по образовательному уровню, и по возрасту. К великому сожалению, полное бескорыстие, царившее еще недавно на московских дрессировочных площадках — ведь все тогда делалось даром или за символическую плату — сменилось диктатом коммерческих интересов. В этом смысле людям, которые просто любят собак, становится все труднее и труднее, особенно людям низкого и среднего достатка. Для них мечта о породистой собаке делается из-за финансовых сложностей подчас почти несбыточной.

— Согласитесь, что священнослужитель-кинолог — это непривычно, и я прошу отца Бориса рассказать об отношении православной церкви к домашним животным.

— Долгий исторический путь вместе с человеком прошли лошади, коровы и многие другие существа. Среди них и собаки. Конечно, в старое время в монастырях всегда содержался домашний скот. Мы, городские жители, сейчас не нуждаемся в коровнике, потому что молоко продается в магазине. Мы не нуждаемся в лошадях как в тягловой силе. Хотя во многих монастырях, удаленных от городов, как и раньше, насельники держат и коров и лошадей — и это не роскошь, а необходимость. Мы же, горожане, нуждаемся в добрых отношениях, которые все реже встречаются между людьми. И наши животные напоминают нам о той душевной теплоте и искренности, которые мы должны давать своим ближним.Когда указом Патриарха я только был назначен настоятелем Андреевского монастыря, был у меня разговор с районным прокурором. Тогда я услышал, что место это криминогенное, так как достаточно удалено от обычных городских объектов. Поэтому в отношении охраны обители мы с самого начала вынуждены были проявлять особую заботу. И, конечно, охрана монастырской территории, в первую очередь в ночное время, — занятие непростое. Поэтому мы завели для охраны обители среднеазиатских овчарок. Но не буду лукавить. Не утилитарные задачи явились основанием для появления в наших стенах «четвероногих насельников». Как я уже сказал, я просто очень люблю собак. А начиналось все непросто. У нас появился первый щенок. Я назвал его Юнак, что по-сербски означает — молодец. Он был совершенно изумительной собакой, и отношения у нас были отличные. Он не раз помогал, когда были попытки проникновения на подворье. В то время монастырь только передавался нам. Прежние владельцы территории решили свести со мной счеты и некоторые из них перешли определенную черту в желании отомстить мне. Они отравили наших собак. К тому времени у нас жили два щенка-подростка: кобель и сука. Мне было очень тяжело. Я вспоминал, как вез на подворье маленького полуторамесячного, совершенно замечательного щенка — Юнака… Но прошло время. Жизнь не стоит на месте. С большим трудом нам удалось найти однопометную сестру Юнака. Пришло время, и она дала помет. Сейчас у нас живут и трудятся двое его детишек.

Отец Борис, почему всем породам Вы предпочли именно среднеазиатскую
овчарку?

Это порода необычайно интересная. Ареал ее обитания необъятный, но сейчас во многом судьба ее зависит от российских собаководов. Относясь к так называемым породам народной селекции, она переживает сейчас этап становления в качестве уже заводской породы. Многообразие внутрипородных типов заставляет кинологов много спорить о среднеазиатах. Часто обсуждается вопрос о функциональном назначении этой породы. Страшная, на мой взгляд, ошибка заключается в том, что многие склонны испытания рабочих качеств собаки сводить к ее способности драться. Собачьи бои никогда не смогут стать элементом кинологической культуры. Стимуляция злобы у животного — бессмысленное и недостойное занятие для человека. Конечно, среднеазиаты умеют драт­ся. Этого не нужно доказывать. Так же они умеют защищать человека, территорию, скот. Но во всем спектре функциональных возможностей этой породы умение драться — это лишь маленькая часть ее качеств. Опаснее всего, что те негативные устремления человеческой души, которые должны укрощаться, нами же самими взращиваются и культивируются.

— Отец Борис, согласитесь, появление собак на подворьях современных
монастырей удивляет многих: кого-то радует, кого-то раздражает. Приходилось слышать о дружбе Святых отцов с благородными птицами, особо по­читаемыми на Руси, соколами. Живы предания о том, что у преподобного Серафима Саровского и преподобного Сергия Радонежского жили ручные медведи. Что же касается собак… Не так давно нам пытались внушить: в доме, где есть икона — не место собаке…

— Вопрос этот достаточно деликатный — собаки в православном доме. Враг нашего спасения, по свойственной ему злобе, всегда стремился разъединить людей, сделать их противниками. В разных сферах человеческой деятельности люди оказались разделенными на враждующие станы. К сожалению, мы все делимся на два лагеря: одни любят собак, другие — нет. Конечно же, каждый из нас стремится свою позицию оправдать, сознательно или подсознательно. Трудно спорить с теми, кто против собак и добрых отношений с ними, пытается выискать «богословские» аргументы. Само христианское отношение к животным основывается на том, что человек по Божественному замыслу должен уподобиться самому Творцу. Раньше всех зверей и птиц простые люди называли «тварями Божьими». Отцы Церкви с древности учили, что есть два отличия животных от людей: они, в отличие от нас, бессловесны и безгрешны. Поэтому любая ненависть к животным, в какие бы одежды она ни рядилась, также неприемлема с точки зрения христианской морали, как и ненависть по отношению к ребенку. Сейчас первая седмица Великого Поста. И во время богослужений мы слышим библейское повествование о сотворении мира и его обитателей, в том числе и четвероногих. Адам нарекал имена животным. Действительно, человек гораздо сильнее зверей, но не физически, а духовно. И это превосходство обязывает его заботиться о животных. Ненависть и нелюбовь к собакам если и имеет некоторую морально-этическую основу, то уж никак не христианскую. Что же касается «богословско-догматической» подоплеки ненависти к собакам — она иллюзорна и необоснованна. Я вспоминаю разговор с отцом Иосифом, старцем-архимандритом, проведшим тюрьмы, лагеря. Во время беседы со мной он опирался на посох, венчанный металлической собачьей головой. Я шутя спросил его: «Отче, как же возможно такое — ведь апостол Павел в послании к Филиппийцам писал: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей». Отец Иосиф весело улыбнулся и сказал в ответ: «Так ведь это о двуногих псах сказано.»
Много есть забавных историй, связанных с тем, что священнослужители нашей Церкви содержали собак или  особо заботились о них. У одного известного православного священника, долго жившего в эмиграции во Франции, был дог, про которого говорили, что он настолько образован, что отличает православных священнослужителей от католических. И действительно, стоило приблизиться к нему кому бы то ни было из православных священников, зверь проявлял ласку и радость. Но, учуяв издали католического священнослужителя, принимался рычать. Скорее всего, дело здесь не в конфессиональных отличиях, а в отличиях запаха ладана, используемого у нас, от ладана, употребляемого в католических храмах.
Очень интересные рассказы связаны с епископом Арсением (Жадановским), принявшим мученическую кончину в 1937 году. За советом и под­держкой к нему обращались самые разные люди. Жил он в 30-е годы под Москвой. Очевидцы рассказывали, что когда почтенный Владыка выходил из своего домика на прогулку, за ним шествовала целая свора дворняг — они его очень любили, потому что каждой из них он оказывал внимание и почтение в виде какого-то лакомого кусочка. Таких примеров доброго христианского отношения к собакам в нашей церковной среде немало.

-Правда ли, что Священное Писание разделяет всех животных на «чистых» и «нечистых»? К какому разряду относятся собаки?

-В Ветхом Завете действительно все животные делились на «чистых» и «нечистых». Это своего рода доламарковская классификация всех тварей по типу копыт, наличию чешуи или ее отсутствию и т.д. Все это позволяло то или иное существо отнести к одному из двух классов. Собаки по этой классификации относятся к «чистым» животным. Надо помнить, что понятия Ветхого Завета относились к определенной религиозно-этической среде. Можно очень подробно говорить о том, какой это имело смысл: преобразовательный, аллегорический, символический. Есть и примеры, которые говорят о том, что «нечистые» — это не всегда именно — плохие, негодные. Многие древние Отцы Церкви в качестве такого примера приводили слона. По классификации Ветхого Завета он относился к «нечистым» тварям, но украшения из «тяжестей слоновых» — слоновой кости и бивней — считались самыми дорогими и благородными украшениями ветхозаветной эпохи. Господь, придя на землю, провозгласил принципы христианской жизни. В Нагорной проповеди говорится о том, какими мы должны быть. В отличие от заповедей Ветхого Завета речь идет о проявлении любви по отношению к ближним. И когда речь заходит о вражде, ненависти, запретах — это отдает ветхозаветным ригоризмом.
К собаке человек очень привязывается, наверное, не меньше, чем собака к человеку. И в такой ситуации очень тяжело относиться к собаке как к существу, не равному себе. Именно по­этому в православной монашеской традиции есть определенные ограничения, не позволяющие, например, держать собаку в келье подвижника. Степень подвижничества, явленная во множестве житийных примеров, говорит о монахе как о «земном ангеле и небесном человеке». Однако среди повествований о святых подвижниках есть немало примеров самых близких отношений между аскетами-монахами и дикими зверями. Знаменитый преподобный Герасим Иорданский и его лев — один из примеров уже превосходной степени аскетического совершенства: святой исцелил дикого зверя от болезни, и, кроме того, научил его — страшного хищника — доброму отношению к беззащитным животным.

— Всем читателям «Друга» отрадно слышать, что собаки не считаются в православии «нечистыми» животными. Интересно, нашлось ли им место в житиях святых?

— Мне на память приходит житие святого Прокопия Устюжского. Родом он был из Любека — ганзейского города на севере Германии. В Россию, в Новгородские пределы он прибыл на торг, и так ему здесь понравилось, что остался навсегда. Это было давно — в XII веке. Он много странствовал, наконец, поселился в Великом Устюге. Жителей Устюга он часто обличал в нечестии и склонности сохранять языческие обычаи. В житии святого был знаменательный случай. Жил Прокопий на паперти Благовещенского храма. Однажды зимой случился мороз, сильный даже для вологодских пределов. Прокопий искал пристанища, где можно было бы согреться. Он пришел к людям «без определенного места жительства», как сказали бы о них сейчас, в какую-то заброшенную хижину, но они его прогнали. Тогда он нашел другую лачугу — там оказались собаки. Завидя странника, они убежали. Я всегда думаю над тем, как этот житийный эпизод по- разному характеризует людей и собак: одни прогнали, другие уступили свое место. Есть много и других кинологических мотивов и фрагментов в житиях святых и даже православной иконографии. Знаменитый пример — мученик Христофор. Многих в смущение повергает вид иконы с изображением этого святого. Он часто изображается с собачьей головой. Существует такое сказание. Христофор был очень благолепен, прекрасен лицом и очень смущался тем, что многие женщины испытывали к нему страстное влечение. Он просил Господа так изменить его внешность, чтобы не являться соблазном. И Господь услышал его молитвы: на некоторых иконах у мученика Христофора голова собаки — совсем как у ротвейлера. Есть, правда, и другие агиографические объяснения такого казуса… Другими словами, кинологические мотивы в православной традиции обнаруживаются в самых неожиданных местах. Хочется сказать, что западная христианская традиция в кинологическом отношении еще богаче. Однажды некий доблестный человек отправился на охоту и в течение многих часов гнал оленя. Наконец загнанный зверь остановился в чаще и совсем уж было охотник приготовился его подстрелить, как вдруг увидел, что в рогах у оленя сияет Крест Христов — святое распятие. И человек понял, что явился ему Спаситель мира. Отложив свое оружие в сторону, он встал на колени и обратился в молитве ко Христу. Этот эпизод мы находим в житии западного святого Губерта. В нашей православной традиции такое же по­вествование есть в житии святого Евстафия Плакиды. Сюжет этот великолепно запечатлен на известной гравюре Альберта Дюрера — рыцарь, поверженный в молитве, олень с сияющим над головой крестом, лошади, кротко опустившие головы, и великолепные гончие собаки. Кстати, знаменитый вислоухий охотничий пес бладхаунд имеет и другое название — собака святого Губерта. Как известно, далеко не все аббаты монастырей средневековой Европы отличались особым аскетизмом. Для охотничьих утех в монастырях содержались целые своры гончаков. Можно вспомнить и бернардинера — собаку святого Бернара. В Швейцарии в одном из бенедиктинских монастырей до сих пор выращивают этих замечательных горных великанов, спасших множество человеческих жизней. Есть еще один святой, занимающий особое место в истории Церкви, с чьим именем также связано доброе отношение к животным и, в частности, к собакам. Это блаженный Иероним. Главным подвигом его жизни стал перевод Священного Писания на латынь. Все тот же Дюрер изобразил его в тиши кельи за учеными богословскими трудами. Святой Иероним, пребывающий в трудах, а рядом, перед его рабочим столом мирно соседствуют огромный лев и собака.

— Что вы можете сказать о проблеме бездомных животных?

-В основном об этом сейчас рассуждают люди, которые ничего не по­нимают ни в собаках, ни в существующей социальной ситуации, не знают о том, как этот вопрос решается в других странах. Уничтожение собак — преступление. Аргументация — животные могут быть разносчиками заразных болезней — не убедительна, потому что и человек может быть разносчиком заразных болезней. От убийства собаки до убийства человека — один шаг: человек тоже может быть обузой обществу, тоже может создавать проблемы своими преступлениями. Ни в коем случае нельзя говорить об уничтожении животных, даже если они представляют какую-либо опасность. Мы несем ответственность за тех, кто рядом с нами. Если человек встречает на улице немытую грязную собачонку, то часто при этом возникает отвращение, чувство брезгливости. Но должно ведь в нашем христианском сердце проявиться совсем иное чувство, доброе. Надо помнить, что наша душа — «вещь бессмертная», и в этом отношении реализация евангельских принципов необходима для ее вечной жизни. Спаситель сказал: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Им. 15,13). Мы всю жизнь должны учиться такому деятельному христианству, учиться сами и учить наших детей. Если мы не поймем, что мы отвечаем за все, что называется миром, мы изуродуем его, превратим в пустыню. В человеке гнездится грех, и если он даст волю своим страстям, если он однажды почувствует вкус крови, его уже нельзя будет остановить. Я не хочу говорить о рецептах лечения этой болезни. Но могу сказать, что те люди, которые избирают для себя профессию живодера, сами нуждаются в серьезном лечении. Собака и человек прошли совместно очень долгий путь. И было очень много ситуаций, когда собака спасала человека. Я не говорю о тех собаках, которые вытаскивали утопающих из воды и замерзающих в снежных лавинах, но говорю о тех животных, что ежедневно, ежечасно спасают человека от моральной смерти, к примеру — поводыри слепых делают то, на что и люди неспособны: сопровождают человека по многомиллионному городу. Может быть, не все это понимают, но живем мы на переломе эпох, в конце XX века, когда подводятся итоги всем прежним делам человечества, и мы должны извлечь из этого уроки. Ненависть, которая живет в человеке и с которою закон праведности воюет в нас, губительна. Каждый человек черту между добром и злом должен почувствовать в своем сердце.

 Беседовала с отцом Борисом Ольга Гаранина
» Друг» Журнал для любителей собак
№5 (58)1998год