Кто-то маленький жить собрался,
Зеленел, пушился, старался
Завтра в новом блеснуть плаще.
Анна Ахматова

Братья наши меньшие — так в странах христианской культуры называют животных, в особенности, разумеется, домашних. Растения у нас принято называть более обтекаемым, в сущности, мало обязывающим выражением зеленые друзья, однако почему бы и не присвоить им «звание» самых меньших братьев? Дело даже не в том, что это вполне соответствует положению вещей в мире и поэтому укладывается в русло естественнонаучных теорий, а в том, что такое название, как представляется, соответствует тому глубинному осознанию роли растений в жизни человека, которое проявляется в литературе. В этой статье мы и будем говорить в первую очередь о том, какими. глазами смотрит на растения литература — и не только художественная.

В Библии, описывающей движение человечества к Богу, растениям уделяется достаточно места, чтобы можно было понять, насколько важна их роль в жизни человека. Растения часто упоминаются в притчах; так, в 4-й главе книги пророка Ионы пророк огорчается и раздражается оттого, что жители Ниневии покаялись перед Богом, и Тот пощадил город. Бог же произрастил большое растение, чтобы Иона укрывался в его тени от зноя, а на следующий день сделал так, что растение засохло, и раздражение пророка достигло от этого крайних степеней. И тогда Бог сказал ему, что если он так сокрушается о растении, то как же Ему, Богу, не жалеть города, в котором более ста двадцати тысяч человек и множество скота? Тем самым все живые сушества — люди, животные, растения — выстраиваются в одну цепочку потому, что все они достойны любви и сожаления.

В Ветхом Завете человек вообще часто сравнивается с травой; это — напоминание о хрупкости, мимолетности человеческой жизни, о том, что физическая жизнь — явление временное и чрезмерные заботы о долголетии бесполезны. Самое знаменитое из этих сравнении принадлежит великому пророку Исайе (Ис40:6): всякая плоть — трава; это сравнение повторено в Новом Завете в 1 Пет 1:24, и в нем мысль о хрупкости земной жизни выражена наиболее кратко и энергично.

Этот библейский афоризм широко известен в цивилизованном мире. Незнакомство с ним людей, хотя и образованных, но получивших атеистическое воспитание, привело к комическому казусу: один из лучших романов известного американского фантаста Клиффорда Саймака был назван им парадоксальным образом «Всякая трава — плоть», потому что в нем речь идет о мыслящих растениях. Эти слова, очевидно, поставили переводчика и издателя в тупик, и они не нашли ничего лучшего, нежели выпустить в свет русский перевод под бледным и невразумительным названием «Все живое ..». Так и теперь издают.

Но не только хрупкость растений привлекает внимание Библии; в ней подчеркивается и их не вероятная жизненная сила — на этот раз в сравнении с духовными возможностями человека.
Здесь на первый план выступает способность маленького зернышка развиваться в мощное дерево или приносить обильные плоды, хотя последнее происходит не всегда. В притче о сеятеле говорится о том, что семя, посеянное при дороге, поклевали птицы; посеянное на неглубокой, каменистой почве быстро взошло, но ростки увяли под лучами солнца; посевы среди сорняков были заглушены ими, и только то зерно, что было посеяно в хорошую, «добрую» землю, проросло, вызрело и дало плоды. Значение этой притчи Христос объясняет так: если человек слышит Его слово и не понимает, то враг рода человеческого вытесняет слово правды, как птицы клюют зерно при дороге; если это слово человек даже и принимает с радостью, но при гонениях отступает, то слово было посеяно как бы на камне; посевы в сорняках означают, что человек слишком заботится о материальном, временном — богатстве и успехе, и его благие мысли и намерения оказываются бесплодными.

Таким образом, эта притча говорит о том, что только постоянный и разумный человек способен утвердиться в правде и усвоить ее себе на благо. Масштабы же этого блага, перерастающие сферу земной жизни и выводящие человека в вечность, рисует притча о горчичном зерне, которая говорит о том, что если человек усвоит хотя бы крохотное зернышко веры в вечную жизнь, то эта вера вырастет в мощное дерево и даст свои плоды — вечное спасение. Таким образом утверждается в Библии
принципиальная схожесть растения и человека, состоящая в том, что они созданы единым Творцом, подчиняются общим законам бытия и достойны любви и внимания.

Наверное, самая известная (если судить по числу упоминаний в литературе) из подобных Евангельских притч — это притча о лилиях полевых (Мф 6:28 и сл.). В греческом оригинале
Евангелия в этом месте стоит слово, способное обрадовать любителей комнатных растений: кринум,обозначающее сейчас хорошо известное декоративное крупноцветковое растение. Правда, Библия, мягко говоря, значительно старше классификации Линнея, поэтому о каком точно растении здесь идет речь, выяс- нить затруднительно. Эту маленькую притчу хочется привести
целиком:
… Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

В притче заключается цепочка сравнений: лилии по красоте и великолепию сравниваются с царем Соломоном; по хрупкости своего существования — с людьми, что нам уже знакомо. Далее
же следует весьма замечательное утверждение: Бог заботится о людях куда больше, чем о прекрасных цветах, и дает им больше, нежели блистательную, но эфемерную красоту …

Литературная виртуозность этой притчи (отмеченная в свое время г. К. Честертоном) сделала ее, если можно так сказать, персонажем известного романа другого знаменитого американского фантаста даже более известного У нас, чем К. Саймак. Речь идет о Рэе Бредбери и его книге «451 по Фаренгейту», — мрачной антиутопии, на которую все более и более походит наша жизнь. В романе рассказывается о мире, где царят высокие технологии, где люди не мыслят жизни без телевизора, а телеэкраны тем временем стали огромными, как стены, и в моду входят «гостиные», все четыре стены которых — это экраны, с которых виртуальные «родственники» ведут с хозяевами дома долгие бессмысленные разговоры, до боли напоминающие тексты нынешних «мыльных» сериалов. В этом мире человеку не разрешается оставаться наедине с собой, со своими мыслями, с природой (а значит — и с Богом); пешеходные прогулки заставляют полицию присматриваться к тем, кто не желает разъезжать на автомобилях со все более нечеловеческими скоростями: эти люди считаются подозрительными, и если их сбивает машина, общество вздыхает с облегчением. Реклама, световая, звуковая, цветная, лезет в глаза и уши на каждом шагу, в доме, в городе, в метро, и от нее некуда деться. Но главное в этом выморочном мире — строжайший запрет на чтение книг, даже на наличие книг в доме. По любому анонимному доносу к преступному владельцу книг выезжает пожарная команда и сжигает вместе с книгами дом , а если владелец не проявляет раскаяния то и его
самого . Эти пожарные просто не знают , что когда — то их работой было тушить пожары ; теперь их единственная задача — жечь книги .
Но вот как -_ то один из пожарных задумывается о смысле этой бессмысленнои жизни . Размышления приводят его к тому что при очередном вызове (и на этот раз вместе с домашней ‘ библиотекой была сожжена ее хозяйка , пожилая женщина)он совершает страшное преступление : крадет одну из книг . Это оказывается Библия , и он начинает ее читать кусками , по частям .
И что — то меняется . Теперь , когда он едет в метро под оглушающие звуки рекламы , он борется с ней , с ее прорывом в сознание , вспоминая слова о полевых лилиях . И реклама отступает — лилии полевые победили зубную пасту .

Вспомнив о Бредбери , нельзя не привести его замечательный рассказ «Зеленое утро»,в котором самые меньшие братья человека , пусть и огромные , оказались в состоянии преодолеть чуждость Марса , чтобы придти на помощь человеку . Содержание этого рассказа вкратце таково : человек стремится вырваться с Земли , утративший обаяние природного мира , все свои силы и средства вкладывает в полет на Марс … и выясняется что он не может там жить : слишком мало атмосферного кислорода старая планета утратила растительность . Здесь он обречен на жизнь инвалида , на Земле — даже если он сможет туда добраться -он будет нищим и несчастным . И тогда он просит дать ему мотоцикл и семена земных деревьев и уезжает один, с небольшим запасом кислорода , чтобы дышать , когда уж совсем невмоготу в марсианскую пустыню. И день за днем сеет , а земля позади него остается все такой же сухой и безжизненной , и дождя все нет и нет .Наконец , на грани отчаяния , он в один из вечеров засыпает у костра . А ночью идет дождь , и утром обнаруживается , что таинственная планета с благодарностью приняла семена из другого мира и взрастила их с невероятной скоростью . Один из заключительных абзацев рассказа таков :

Утро было зеленое . Насколько хватало глаз , к небу поднимались деревья . Не одно , не два , не десяток, а все те тысячи , что он посадил семенами или саженцами . И не мелочь какая — нибудь , нет , не поросль , ,не хрупкие деревца , а мощные стволы , могучие деревья высотой с дом , зеленые — зеленые  огромные , округлые , пышные деревья с отливающей серебром листвой , шелестящие на ветру ,длинные ряды деревьев на склонах холмов лимонные деревья и липы , секвойи и мимозы , дубы и вязы ,осины , вишни, клены , ясени , яблони , апельсиновые деревья , эвкалипты –подстегнутые буйным дождем , вскормленные чужой волшебной почвой .

Не правда ли , замечательная иллюстрация к словам о семенах павших на добрую почву ? Неудивительно ,потому что Рэй Бредбери-не только писатель , но и христианский проповедник , и библейское понимание сосуществования природы и человека для него естественно и органично ; он и сам чувствует , и умеет показать , как помогают человеку его собратья по творению , пусть и лишенные разума , но не лишенные любви и красоты , как они умеют отвечать добром на доброе отношение к себе . В сущности , любить растения очень просто — нужно всего — навсего давать им жить .

Знаменательно отношение к растениям святителя Луки (Войно — Ясенецкого),выдающегося ученого — медика и иерарха — исповедника . Владыка пишет: «В молитве Святому Духу именуем Его подателем жизни . И если даже в неорганической природе так ясно присутствие Духа , то , конечно , и растения и животных надо считать одухотворенными . Самый общий , самый распространенный в природе из всех даров Святого Духа есть дух жизни , и он , конечно , свойственен не только животным , но и растениям … весь растительный и животный мир обладает по крайней мере низшим из даров Святого Духа — духом жизни»

.. . Писатели многих стран и народов используют благодарный литературный прием — для того , чтобы читатель уяснил  «хороший» перед ним персонаж , или «плохой»,они показывают, как этот персонаж относится к растениям . И вот , в классической китайской прозе брошенная супруга князя утешается музыкой и созерцанием горшка белых хризантем . Злобная соперница повелевает отнять у нее музыкальный инструмент — она кротко отдает ; затем следует требование расстаться с хризантемами — и княгиня отсылает цветы в сопровождении грустного стихотворения о том , что в разлуке с музыкой и дорогим супругом ей и хризантем не жалко . Это производит впечатление на князя ; он отсылает разлучницу и возвращается к супруге .

Мотив любви к цветам человека в беде — пожалуй , один из самых распространенных в мировой литературе .В сказочном мире , созданном пером Андерсена , больной ребенок в каморке под крышей любуется побегом в ящике за окном , а куст роз в «Снежной королеве» (особенно в переработке этой сказки Евгением Шварцем)становится центральным символическим двигателем всего сюжета . Однако совершенно особняком в сказочном саду Андерсена расположен печальный уголок , где разыгрывается действие одной из сказок , в которой много грусти и мало волшебства . Все там очень «жизненно»,как любят говорить некоторые критики : дети посадили в клетку птичку и поместили туда же кусочек дерна с полевой маргариткой, чтобы было красивее . А потом они уехали на воскресенье , забыв и про птичку , и про цветок . Птичка ,погибая от жажды , тем не менее не тронула цветка , хотя выщипала всю траву . Они очень жалели друг друга , но поделать ничего не могли . Птичка умерла , маргаритка завяла. Вернувшиеся дети устроили птичке торжественные похороны — еще бы, какая интересная игра! А цветок просто выбросили.

Казалось бы, зачем все это? Как-то даже неловко после всех ужасов, которые натворили за прошедшие чуть ли не два века и взрослые, и — увы! — дети. Но давайте подумаем: может быть оттого и происходят ужасы, что на «пустяки» внимания не обращают? Может быть, стоит встревожиться наконец оттого что уже лет двадцать, как наши школьники в списке необходимых на их; взгляд, человеческих качеств доброту, как правило, опускают. Может быть, воспитание сердца все-таки необходимо?
Вот и датский сказочник прошлого века умудрился показать связь бессердечия с безответственностью, жестокостью, эстетической тупостью, наконец — а при таком синдроме какой разговор может быть о полноценной личности …

Великое сердце современника Андерсена, Чарлза Диккенса, сделало его творчество любимым чтением сотен миллионов людей на его родине и во всем мире, при ею жизни и до наших днеи. В уютном мире диккенсовских книг, среди его милых персонажей, подчас смешных до нелепости, но всегда человечных, растения занимают именно то место, которое и предназначено им в добром, благоустроенном мире. Уже в ранних очерках Диккенс, описывая мирную жизнь стариков в лондонских пригородах, обращает внимание на их крохотные садики, на то время и хлопоты, которые посвящают уходу за зеленью престарелые хозяева.

Диккенс очень любит «объяснять» своих персонажей через их отношение к растениями (точнее — через их отношения с растениями). Так, в пансионе, руководительницы и воспитанницы которого претендуют на великосветский тон — без особого успеха, впрочем, — выставляемые на подоконник цветочные горшки без конца с него обрушиваются. В романе «Домби и сын нелепая, претенциозная, льстивая и восторженная старая дева-неудачница в своей скромной квартирке без конца ухаживает за цветами на балконе — а в конце романа, когда потерпели крушение ее великолепные планы, она обнаруживает подлинные чувства сострадания, привязанности и готовность быть полезной, которые вознаграждаются дружбой и уважением, — правда, в гораздо более скромном кругу, нежели тот, в которыи она стремилась попасть. В самом безысходном положении, в отделении для бедных долговой тюрьмы, где заключенные медленно угасают от голода в сырости, потемках и духоте, изможденная жена одного из них старательно поливает хилое растеньице, обреченное на гибель так же, как люди вокруг него, и этот символ под рукой великого мастера обретает свой второй смысл — надежда умирает последней.. Всех своих любимых героев, как бы вознаграждая их стойкость, мужество и благородство, автор после длительных мытарств поселяет в уютных загородных домах, среди садов и рощ, а самым несчастным из них, жестоко гонимым, предоставляет после их кончины место на сельском кладбище, среди травы и цветов. И нет для него места хуже, чем городское кладбище для бедных в самом мрачном его романе «Холодный дом», втиснутое в темный и мрачный закоулок Лондона, где нет ни единой травинки.

В XIX веке, однако, появляются (точнее, проявляются, потому что это не вполне ново) романтические веяния в искусстве, перетекающие в то, что условно называется модернизмом. Здесь герои обязаны быть мрачными, с надломом и надрывом, находиться в раздоре с мирозданием и его Творцом. Считается, что романтический герой обычно бежит от порочного общества  на лоно природы. Но почему-то он, как правило, видит в этой природе не то, что способствовало бы его умиротворению, а лишь новые и новые образцы несправедливости мироздания, — видимо, от себя убежать не так-то просто. И в литературе появляются какие-то (чаще вымышленные) монстры растительного мира: прежде всего ядовитые растения, растения убивающие, пьющие кровь, сводящие с ума. Бесконечно воспеваются орхидеи, которым почему-то придается статус «порочного» цветка; у Золя домашние растения символизируют разврат и нравственные  преступления;Бодлер называет свою книгу «Цветы зла».

Здесь происходит странная на первый взгляд вещь: захотев сделать растения «типичными представителями» злого, неудобного для проживания, безобразного мира, авторы этого направления скорее характеризуют своих героев как людей, противопоставляющих себя вселенной, а коль скоро они этим героям симпатизируют, то свидетельствуют таким образом и о своем собственном характере, который мягче всего, наверное, можно было бы определить как неуживчивый … Тяжелый, в полном смысле слова клинический при мер литературы такого рода — рассказ замечательного писателя Гаршина «Красный цветок», написанный в то время, когда его автор уже страдал психическим расстройством, которое через несколько лет привело его к самоубийству. Герой этого рассказа — тоже душевнобольной, и в его воображении развивается мысль о том, что все зло мира сосредоточено в некоем красном цветке, который он стремится уничтожить … Даже самые мирные интерьеры с растениями под пером модерниста приобретают вид экзотический и отчасти зловещий; вспомним скандально известные в свое время строки
Валерия Брюсова:

Тень несозданных созданий колыхается во мне,
С л овно л опасти латаний на эма л евой стене .. .

Оставив на совести автора » несозданные создания»,переведем вторую строчку:  «лопасти латаний»-это листья фикуса , а «эмалевая стена» — изразцовая печка — голландка . Но жизнь продолжается , и в середине хх века в самом центре Европы — в Чехии живет и творит замечательный писатель Карел Чапек , который очень любит свою землю , свой народ и всех добрых людей , а также собак , кошек , кактусы и другие растения . Некоторые из его рассказов детективно — юмористического характера посвящены пылкому племени цветоводов . Один из них повествует о страстном любителе кактусов , который приноровился грабить богатую частную коллекцию , при этом , как впоследствии выяснилось , переодеваясь женщиной .Поймать его удалось , только напечатав в газете заметку о том , что кактусы этой коллекции поражены страшной болезнью , средство от которой можно достать по такому — то адресу . Взволнованный преступник при мчался тотчас же , и счастью его не было предела , когда он узнал , что его сокровищам ничто не угрожает ; по сравнению с этим уголовное преследование его самого было таким пустяком … В рассказе «Голубая хризантема » привычные представления о том , что для правильного цветоводства нужны солидные знания и немалые средства , выворачиваются наизнанку : голубую хризантему , которую годами ищет и не может найти или вывести профессиональный цветовод , приносит ему немая деревенская дурочка , которая не в силах , ни сказать , ни показать , ни объяснить , где она ее взяла . После ряда забавных стычек и приключений садовник находит цветок своей мечты у будки путевого обходчика в железнодорожной полосе отчуждения , отгороженной от мира табличкой » по путям не ходить «. Он крадет голубую драгоценность … а растение отказывается цвести в его замечательном саду , наверное , потому , что привыкло К скудной глинистой почве .

В книге Чапека » Год садовода » есть маленький раздел о комнатных растениях , начинающийся словами «Домашняя флора бывает богатая и бедная . Которая у бедных , та лучше потому  что «богаче». Почему же в литературе постоянно любовь к самым меньшим братьям связывается с бедностью ? Издавна повелось —люди пытаются в обыденном мышлении разделить род человеческий на » хороших » и » плохих » так , чтобы обойтись без понятий праведности и греха . Было время , когда знатные автоматически считались хорошими,а незнатные — плохими ; достаточно заметить , что слово подлый когда — то означало всего-навсего «незнатного рода». Не так уж хорошо такое разделение , поэтому правы были те , кто утверждал , что и незнатные могут быть хорошими людьми . Но всегда трудно вне религиозного сознания удержаться в «моменте истины » и избежать ложных обобщений : в моду вошло утверждение , что только незнатные — де и хороши , а вся знать — негодяи , и это тоже было неправдой . Постепенно с идеей превосходства по знатности стала конкурировать идея превосходства по богатству , и повторилась та же история : большинство радостно утвердилось во мнении , что только богатые достойны внимания ( сейчас эта точка зрения распространена гораздо шире , чем этого бы хотелось ) , некоторые же , напротив , провозгласил и , что богатые все ничего не стоят , а только бедные украшают собой род человеческий , — утверждение , которое вне обращения к понятиям нищеты духа и собирания богатства в Боге может привести только к умножению вражды ,Диккенс жил во времена , когда приоритет знатности был еще общепринятым , но приоритет богатства с ним уже успешно конкурировал . Во времена Чапека знатности поклонялись уже скорее по привычке , а вот богатство ценилось чрезвычайно , так , что люди скромного достатка не то чтобы не могли выжить , — это они как раз могли , — но не могли себя уважать , если не обладали достаточной твердостью характера , чтобы игнорировать общепринятые заблуждения . Целью этих писателей было , однако , не опровержение распространенных идей ради утверждения идей полностью противоположных , а отстаивание гораздо более мудрых и высоких воззрений : у знатных и богатых есть свои недостатки , у бедных — свои , и , если вдуматься, основа у них общая : эгоизм , тщеславие , зависть , недоброжелательство … другими словами , падшая природа человека . Но и бедные , и богатые могут обладать и несомненными достоинствами , и вот достоинства — то у них уже совершенно точно общие : доброта , внимание к людям , способность видеть в любом деле не только свои интересы и даже не в первую очередь свои . Среди богачей встречаются люди благородные , среди бедняков — злодеи , но в конечном итоге основополагающие свойства человека определяет не его социальный статус , а его стремление к добру или его пренебрежение добром . Таким образом , получается , что самые меньшие братья , самые смиренные из созданий , одаренные тем не менее любовью Создателя , помогают внимательному читателю обратиться к высшим ценностям бытия .
Кстати сказать , богатые обладатели » бедной» комнатной флоры вызывают неприязнь Чапека тем , что , при мчавшись в теплицу на автомобиле , велят отгрузить им » цветов на десять тысяч крон , но только чтоб самого первого сорта» , а с садовником и словом не перемолвятся , а потом эти » первосортные «потихонечку увядают без всякого внимания и понимания — как кажется , очень верная параллель в отношении к людям и цветам . Не правда ли , люди , потратившие большие деньги для того , чтобы немножко похвастаться , а потом выкинуть погибшие растения , напоминают жестоких андерсеновских деток из сказки про маргаритку?

Так можно ли сказать, делают ли растения человека лучше или хуже? — Как кого, это зависит от того, что в нем преобладает: любовь к добру или склонность ко злу. Наверное, скорее можно утверждать, что если человек стремится победить в себе зло, то самые меньшие братья могут ему в этом помочь, а без  явно выраженной воли человека ничего такого не происходит.
Ибо он создан свободным.

Теперь мы переходим к обзору того, как взаимоотношение человека и растений «освещалось» в обширной литературе, определявшей себя как советская. Здесь невозможно говорить о конкретных произведениях: их очень много и они, в общем, совершенно незапоминающиеся. Напротив, придется много говорить о жизни, поскольку эта литература в основном представляет собой инструкции населению, и в ней лишь озвучивается в доступной форме совокупность воззрений, которыми это население обязано руководствоваться. Так вот, эта литература делит все растения на общественные и, соответственно, общественно полезные (зерновые, кормовые, в редких случаях — лесные угодья, колхозные сады и огороды) и частные, заслуживающие всяческого презрения вместе с их владельцами. Исключения делаются в лирической поэзии, например, для сирени в саду,- но вот только что же осталось от сиреневого сада великого селекционера Колесникова, кроме названия улицы «Сиреневый бульвар»? А так цветник — средство наживы, не говоря уже о парниках и оранжереях, а комнатные растения — мещанств о . И запахиваются тракторами розарии, рубятся лопатами луковицы тюльпанов, вылетают на помойку цветочные горшки … Преобразование природы человека, замыслявшееся безбожной системой включало в себя, как известно, и преобразование природы; ca мые меньшие братья наши претерпевали гонения наряду с нами.

Но комнатные оказались стойкими, они выжили — и вместе с ними выжили их хозяева. В эпоху подвальных трущоб и коммуналок люди стойко держались за последнюю свою отраду; из подвальных окон глядели на мир сотнями глаз герани, а в тесной комнате воцарялись у окна в большом ящике фикус пальма, гибискус, известный под народным псевдонимом «китайская роза. И недаром герани, вполне по Чапеку, роскошно цвели в бедных комнатах: им требуется прохлада для земли — а где этого достигнешь лучше, чем в сыром подвале, и железистое удобрение — а что для этого лучше, чем дырявая кастрюля или старая консервная банка? Очень жаль, что герани вышли из моды, потому что разнообразию их сортов практически нет предела, а роскошь цветения у них совершенно тропическая. Еще жаль, что в новых, так называемых благоустроенных домах так решительно отменены подоконники, а отдельные квартиры почему-то устроены таким образом, что фикусы, стойко перенесшие вмести с геранями звание символов мещанства, пали перед их мелкогабаритностью и, кажется, вовсе исчезли из быта.

В качестве последнего литературного примера приведем содержание одного из рассказов В.Гиляровского из его книги « Москва и москвичи».В нем речь идет об очень ученом и очень скромном человеке, который довольствовался вполне непритязательным бытом в каком-то подвале и питался хлебом с колбасой. Друзья по подписке купили ему небольшой уютный домик на Шаболовке у некоей вдовы. Осматривая дом счастливый владелец обнаружил, что бывшая хозяйка плачет на кyxнe, и встревожился, не обижена ли она сделкой. Оказалось, что ничего подобного, а жалко резать корову: в ее новом жилище для коровы места нет. Жалость к корове разделял и ученый, поэтому договорились так: корова остается в живых и на старом месте, а ее хозяйка поступает в экономки. При осмотре дома самое потрясающее впечатление произвела «зала», причем не только опрятностью, но и тем, что в ней на множестве окон и в простенках стояли горшки и кадки с удивительно пышно растущими кустами и деревцами самых разных субтропических видов. В дальнейшем обнаружилось, что вдова не только чисто ведет дом, жалеет корову и ухаживает за растениями, но отличается и другими приятными свойствами: хорошо готовит и питает уважение к u учености и к ее представителям. В результате воспоследовал неравный, но совершенно счастливый брак, основанный на взаимном почитании обоими супругами тех прекрасных свойств, которые каждый из них усмотрел в другом. Вот каким замечательным образом привели двух немолодых людей к счастью любовь к животным, растениям и — не в последнюю очередь — к себе подобным.

К сожалению, современная художественная литература оставляет впечатление, что ей не до растений; в мире постмодернистских построений и людям-то выжить тяжело. Литература
же, которую можно условно обозначить как познавательную, либо повествует о «пользе», которую можно извлекать из растений, либо оценивает их с точки зрения их «оккультной» ценности. Это, разумеется, достойно сожаления, но тем не менее утверждает растения в статусе самых меньших братьев: как и мы, они страдают от гримас общества потребления и мучаются в окружении неоязычества. Но поскольку не твари определяют судьбы творения, а Сам Творец, нам в нашем отношении к растениям полезно помнить, что они были — и будут! — лучшим украшением Райского Сада.

АЛЬФА и ОМЕГА №3 Москва.1999 год