На самом деле, Господь еще спас ни Блудного сына, ни мытаря

И, вообще, отношения с Богом не исчерпываются спасением. Спасения ради спасения Богу не нужно. Господу нужно не само спасение, а восстановление в человека образа Божия. Человек нужен Богу как исполнитель замысла Божиего и никак по-другому

Притча, по видимости, проста.

Вот блудный сын был плохой. А затем покаялся и стал хороший

А старший сын был хороший, но обиделся и решил уйти от Бога и брата.

Кто лучше?

Никто.

Отец, встретив Блудного сын, велел заклать упитанного тельца и сотворить пир радости. Этот образ напоминает нам Пасхальный пир вечной Пасхи.

Трапеза исполнена, насладитеся все! Телец упитанный, никтоже да изыдет алчущим, все насладитесь пира веры!»

Младший сын ЕЩЕ не достиг трапезы, а старший находится в раздумье – войти или УЖЕ обидеться. Таким образом телец упитанный и пасхальная трапеза пока пуста. Старший работал Отцу всю жизнь и имеет полно право по праву работника. Младший только пообещал трудиться. И мы видим, что для них обоих право войти в праздничный чертог связан с трудом.

Необходимость трудиться оттолкнула Блудного сына от отца и дома

Труд, оплаченный не так, как ожидалось оттолкнул старшего сына от дома и радости отца. Услышав о щедрости отца к младшему сыну, от не входит в дом. Можно сказать, ему Рай не мил. Он как Каин, обиженный на Бога и возненавидевший брата. Ненавидеть – не хотеть видеть

Оба они ожидали платой за божий труд не в той форме, какой может вознаградить Бог.

Старшему сыну было важно материальное вознаграждение – козленок для шашлыка с друзьями

Младшему – интересней показалась сладость греха

Старший, трудясь Отцу не принимает в душу радость Господа. Работа без Бога приносит усталость, муку и уныние

Младший, решивший «найти» себя, полностью изгоняет из памяти память о Боге-Отце. Жизнь без Бога и теперь кажется поиском себя самого вне рамок, условностей, диктатуры нравственности и религии. И сейчас многим кажется, что обретение себя в свободе моего скованного Я. То о чем писал Ницше – человеке существующем в пространстве, где произошла гибель богов. Пространство, где бог – человек.

Человек без Бога наполнен сам собой. Что у нас остается за вычетом Бога? Тело и связанная с ним примитивная душа. То есть наша звероподобная основа. Человек без Бога превращается в зверя, так, как в него превратился Люцифер. Был архангелом, а стал гадиной.

Человек без Бога не только резко глупеет, но и деградирует. Его личность полностью подчиняется телу, а тело возбешается. В притче сказано, что младший сын жил блудно. То есть довел свое тело до бешенства – полной охваченностью бесами. И стал как равный свинья со свиньями. Без Бога человек непременно становится свиньей или чем-то еще хуже, потому и свиньи не творят того, что творит грешный человек. Лучше сказать такой человек обретает сатантиский чин гада.

Кроме того, блуд и лютые болезни часто попускаются Богом гордым. Бог позволяет блудному бесу вселиться в гордую душу, ради того, чтобы гордый, увидев свою беспомощность и свое свинство, пришел умозаключению, что гордость его беспредметна. Или вселиться в гордого духу немощи, чтобы он познал свое бессилие.

Был один константинопольский патриарх святой жизни. Люди ему говорили:

— Ты уж точно наследуешь Царство небесное!

А он отвечал:

— Не знаю, но после три дня смерти вонять буду!

— Как так?

— Я славу принимал

Вот эта плотская вонь и признак души гордой

Это великая ошибка постмодерна – искать себя в себе. Нас в себе нет. Мы не есть мы – только отражение Бога. Я – это Бог внутри моего сердца.

Мы – это ипостась божественного бытия, развернутого в мире и больше ничто.

Святой сказал, что Бог создал этот мир не для нас, а для Себя. Более того, он нас создал не для нас, а для себя и мы без Бога не имеем жизни. Мы без Бога не личность, Мы без Бога – жилы и вода, ищущие жилы и воды. Какая-то масса, извивающаяся и страдающая, бессмысленная и слепая. Чисто гад. Родня сатане. И страдания как у сатаны – то жгучий жар ненависти, то ледяная тоска уныния. Или от чего сохрани Боже – паническая атака.

Любовь и свобода – неразлучная пара. Если человек пьет, блудит и обижает людей и нет в нем покаяния – его не спасти. Такого не может спасти даже Бог. Но, иногда находятся дамы, которым приходит дух искушения – кого-нибудь спасти. Они выбирают себе венец святости и берут в мужья пьяниц или дураков. Типа спасут. И пропадают. Коту характер не переделаешь, а тут человек. Если он не хочет, то Сам Бог отступает

Слышал историю. Пришла дама в детский дом. Читает дело усыновленного ребенка. И видит, что брали его за границу и привезли обратно. Брали свои и не справились. И даму кусает муха греха честолюбия и ложной святости – она-де спасет. Взяла восьмилетнего пацана домой. Он в миг затравил других детей, всех перессорил, нагадил как умел и, наконец, объявил:

— Мы с папой уйдем от вас, и будем жить сами!

Он вычислил все слабости семьи и закрутил беду в доме как опытный драматург. Папа, всегда духовно трезвый, сказал жене-спасительнице:

— Света! Я не против твоей святости. Можно я, грешный, уйду из семьи, с двумя девочками. А ты спасай хоть самого черта!

И Света очнулась от своего честолюбия. Точно так пришла в ум, как Блудный сын. Очнулась и поняла, что в поисках «себя» она начала сжигать семью и нести горе любимым, любовь которых и личность которых она вменила ни во что. Она, ослепленная эгоизмом начала рушить семью — малую церковь. Ум подсказал ей, что она пролетает мимо спасения по своей дури и страсти. Блудный сын – это не виртуальная история.

Так и Блудный сын.

Ему не давали рожков свинских. Это плодов дерева Кероб. Порошок-напиток теперь можно купить в наших магазинах. Это нечто среднее меду какао и цикорием. Какой такой цикорий, когда есть хочется?

И вот, унижение, голод, срам, жизнь среди свиней, грязь достучались до сознания: Надо вернуться туда, где БЫЛО СЫТО!!!!

Господи, помилуй. Не туда, где его любили. Не потому что его любил отец. Не потому что отец плакал о потерянном сыне. Не по любви. Чисто по расчету. Подло, расчетливо. Чисто коммерция:

— Там даже наемников сыто кормят

В общем то, как-то подло. Как будто он сомневался в любви брата и отца. Таким расчетом он унижал отца и думал о нем, как о себе: Все что делается, делается с мыслью, как бы с кого что сорвать. А отец любил его…А сын так изуродовался грехом, что не понимал, что любовь всего терпит, всего надеется, все прощает, не радуется неправде…

А у нас проповеднический перехлест: Блудный сын хороший и спасается, старший – злой и принимает погибель. Младший еще не принимает, а старший еще не погиб. Телец не тронут никем.

Тупость – это дефект ума, а не способность любить. Это свойство все мерить своим негодяйством и деньгами

И, вот, расчетливый сын возвращается к отцу. И мы, обмираем от радости: точно так же Бог примет и нас. Вот тебе сапоги на ногу, вот тебе одежда парадная, вот тебе целый телец упитанный! Упитанного тельца можно было есть вместе с отцом и братом пол-года.

Нет-нет-нет. Тонкость в том, что этот Блудный сын осознал, что восстановление связи с Богом не в покаянии. А тут мы грешим, тут мы останавливаем свой ум и тут мы встаем в духовный ступор. Покаяние – это условие и момент возвращения к Богу. Покаяние еще не спасение.

У нас покаяния полною Мы каемся, а на исповеди говорим:

— Батюшка, да сказать, грехи одни и те же. И аз есм в греха сущий. Прости!

Грехи те же? Значит, Бог тебе не простил грех. Значит, ты причастился попусту. Если за покаянием нет труда Божия, все это просто марлезонский балет. Лукавство и сон души.

Только тот человек, который восстановил в себе образ Божий и решил трудиться Богу спасается, а не тот, кто имеет намерение.

Бедный отец. Старший сын только лишь терпит отца, а радость его не с отцом, с друзьями. Радость его не в любви к отцу, а к шашлыку. Младший пришел заработать на нем денег и насытиться. И никто не любит его

История подготовки к Великому посту повторяет сотворение и падение мира. В Рождество мы как бы вошли в мир. В неделю мытаря, мы должны были приняв изобилие Сплошной недели, устыдиться щедрости церкви и заметить в себе начало фарсейского лицемерия и мытаревой пустопорожней сентиментальности. Неделя о Блудном сыне довела тему фарисей-мытарь до драмы. Каждый сам-себе негодяй не любит Бога, и видит в нем латифундиста и председателя колхоза. А они им ОТЕЦ!

Неделя о Мытаре и фарисее только разминка. Картина падения человечества многократно усугубляется в притче о Блудном сыне. То, что ранее было только слегка намечено, тут становится полной драмой.

Сыновья не любят друг друга и отец им только в корысть.

И так неделя за неделей, мы падаем до самого дна, приходя к недели о изгнании Адама из Рая и Страшном суде. И, достигнув дна, мы постом воскресаем по рецепту церкви и восстанавливаем в себе любовь к Богу

По сути – это и есть суть Пасхи – торжество любви

Любовь сладка

Любовь светла

Любовь божественна

Но ощутить ее животворность и божественность на Пасху мы можем вполне, только пройдя огонь, воду и медные трубы всех недель поста. Всех тех процедур реанимации и восстановления души, которые реанимируют настоящее наше Я. Радость Пасхи она от восторга божественной любви, в которой мы становимся сами собой по настоящему.

Нам обязательно необходимо планомерно , неделя за неделей проходить реанимационные процедуры. Первую, неделю. Мы должны были прожить устыжаясь милости и щедрости церкви, в виду нашей мытаревой корысти и фарисейского бездушия. В неделю о блудном сыне нам стоит думать о нашей нелюбви и о том, как она может вернуться. Думать и просить Бога оживить нас, хоть через сапоги, хоть через перстень на шее, хоть через тельца упитанного. Думая и переживая о том, что главное не сапоги, а наше не умение любить ни Бога, ни брата. И, что это не умение не только источник нашего обнищания, страдания, скотство, горя, несчастия, но и просто источник смерти среди свиней.

Но и простого расчета, поживиться за счет Бога, достаточно для начала:

Господи, помоги нам войти в ум полный любви и в любовь, полную ума!

Братия, постимся постом приятным. Потому что пост – это есть память смертная, память о любви Бога к нам, реализованная в нашем милосердии и труде во славу Божию, в чем и помоги нам, Господи!

Никто пусть не боится смерти, ибо освободила нас смерть Спасителя.