Священник Константин Камышанов
Все теперь говорят о Рождественском ожидании чуда. А что такое чудо?
Чудо — это реальность Рая
Чудо — это правда Божия, которая видна
Чудо — это, также плод , соучастия человека в делах Бога. Как у святых чудотворцев. Поэтому исходной точкой для начала чуда либо воля Бога, либо воля человека, понимающего замысел Бога о человеке
Чудо — плод веры. Вера — плод жизни на глазах Бога. Вера без дел мертва. Следовательно, источник чудо — наши дела, которые мы делаем ради Бога. Следовательно рассчитывать на чудо мы можем либо тогда, когда Бог посчитает нужным. Либо тогда, когда верующий человек начиная понимать Бога, просит Его дать ему возможность осуществить эту волю через себя. И Бог даст.
«Не имею чудес и не желаю» — сказал святой Антоний. Почему? Потому что чудо, которое дает Бог, обычно дается, тогда, когда человек не может справиться с трудностями своими силами. Тогда чудо становится похожим на выезд кареты Скорой помощи к смертельно больному человеку. И вмешательство Бога, в этом случае, будет подобно медицинскому срочному оперативному реагированию То ли просто оживит, то ли срочно ликвидируется гноящиеся часть личности. Поэтому святой расценивал такое чудо, как признак крайнего заболевания души и не желал его. Святой, кроме того, понимал, что такое чудо — это симптом выхода за пределы жизни с Богом. И, еще, как то, что человек из Божиего работника, превратился в Божиего дармоеда. Оно надо?
Человеку дано все , чтобы прожить жизнь без скорой небесной помощи. Более того, человек сам способен творить чудо — просто исполняя волю Бога
И обратное — беда, это состояние удаленности от Бога и его правды. Не всякая болезнь зло и не всякая бескормица требует немедленного чуда
У меня неделю назад умерла маленькая кошка. Умерла в жестоких муках. В конвульсиях. Когда она приходила в себя, то смотрела на нас с тихой надеждой и показывала любовь.
Я спрашивал Бога:
— Зачем эти жестокие страдания ей? Чем она виновата?
Умом я понимаю, что в Боге нет зла. Что Бог преобразует страдания невинных настолько, что они возвышаются над страданиями. Как сорок Севастийских мучеников, которые мерзли в ледяном горном озере, но их как-то тайно и грела вера в Бога. Они преодолели страдания теплотой Святого Духа. Мы видим в житиях, что, иногда, у мучеников после мучений тела исцелялись после ночи, проведенной в тюрьме, и святые были вновь полны жизни и силы
Возможно, у Бога есть механизм у преодоления страха и боли, через действие Духа. Возможно, когда лев дерет антилопу, у нее включается какая-то аварийная защита не только благодаря адреналину и шоку, которая обезболивает смерть и делает смерть не такой как мы ее знаем
Возможно, нашу кошку мы жалели не одни, а с Богом и я чего-то не знаю о том, как душа с треском, криком и стенаниями отделяется от тела
Да нашим учениям, я должен был бы возвысить свой ум в горния и как-то достичь бесчувствия, безмыслия, бесстрастия. Убить в себе всего себя вместе с умом и сердцем. И достичь покоя, согласия и отчасти благодушия от того, что на самом деле, наш мир, наши страдания, наша жизнь есть иллюзия жизни, страдания и любви
Но я не достиг.
— Господи, ум можно оглушить, а сердце как? Как же сердце может не страдать? Оно живое. Оно не может каменным, несмотря на чтение духовных книг. Оно не может не болеть. Оно, Господи, такое же живое, как у жителей неба. Сердце у всех одинаковое. Оно у всех чем-то похоже на Твое. Сердцем мы более всего походим на тебя. И оно болит.
Да, перед Тобой, Господи, мы умом дети. Но сердце этого не знает…
Неужели я не заслужил перед Тобой, даже, жизни кошки? Ведь она никому не была нужна. И мы взяли ее под забором. И три раза уже вырывали у смерти, которая все время ходила за ней по пятам
Любовь и свобода — два атрибута божественного начала в нас. Атрибут любви — жертва в Боге. Жертва так или иначе боль преодоления. Сердце не может не болеть, если оно любит.
Никто не совершенен, кроме Бога. Все, кто не Бог, не могут испытывать полный покой, безвременье и нечто, что выше него — покоя, боли и радости. Как-то, время от времени, от не совершенства, портится или меняется настроение даже у ангелов. Мера несовершенства и мера огорчения ангелов нам не известны, но они есть
Смерть родных, близких, да любого человека, и даже, разумного зверя не может не ранить сердца. К смерти нельзя привыкнуть. Смерть нельзя заболтать цитатами и уходом в астрал. Как ни крути — она событие. Даже смерть святых — их радостная встреча с Богом, нам, здесь удар в сердце. И люди и монахи оплакивают смерть святых.
Но где-то рядом со смертью находится и источник чуда. Чудо в бессмертии
Ответ очень близок, но все время ускользает. Никто не знает зачем Бог создал мир. Никто не знает истинной природы смерти. Никто не знает того как мы будем жить после смерти. Эта тайна прочно запечатана Богом. Он никому не разрешает заглянуть за порог смерти. Потому что это знание связано со свободой. А свобода с любовью
Я не смог сделать чуда и попросить у Бога такой малости — как жизнь этой маленькой кошки. Я не просил чего-то уж такого необыкновенного. Или грандиозного, как , например, остановить бойню народа в Донбассе. Не просил даже небольшой выгоды для себя. Все есть. Всем доволен За все благодарю. И не случилось чуда.
Раз так то, стоит использовать иной вид чуда, которое рождается ни от ума, ни от надежды, ни от любви, а от веры.
— Я верю Тебе, Господи, безраздельно. И точно знаю. И так уже было много раз. Ты пошлешь извещение о том,что все было сделано по Твоей воле и наилучшим образом. Узнаю через утешение души. Когда оно придет, никто не ошибется откуда, от кого и зачем. И как-то преобразится и смерть и жизнь. А, главное, обновится понимание того, что сама жизнь и есть чудо. Чудо — всегда повод посмотреть на жизнь обновленным взглядом. Просто мы привыкли к этому чуду и ждем фокусов. А жизнь с Богом лучше всего, и ее мирному течению ничего большего не надо. И прав Антоний:
— Не имею чудес и не желаю
А живым, ты, Господи, всегда посылаешь Свои небесные таблетки. Они растворяют боль, приносят покой и наполняют доверием. Оно наполняет сердце и мирит жизнь и смерть. И это тоже чудо — жизнь и смерть дополняющие друг друга, сливаются в нас и во всем живом в новую форму жизни, которое мы, условно, называем бессмертие у Бога
И сердце утешается, как ребенок, которого мать прижала к себе и погладила по голове. Он ничего не понял, но тихо заснул на ее руках без всякой мысли самым сладким сном
Мы все переживаем не какие-то там смерти бессмысленных кошек, а смерти настоящие. Смерти любимых и родных. Мы видим смерти невинных. Ужасаемся. Кто-то даже, умеет плакать и плачет. Но, уже знаем, Бог наложит на наши раны пластырь Своей любви и обещание:
— Подожди. Не плачь. Скоро ты все узнаешь
Ну, ничего. Будет русская голубая кошка и в нашем доме)